Читать интересную книгу Все правые руки - Юрий Витальевич Яньшин

стойким патриотизмом, блестящим владением дипломатической аргументации, неуступчивостью интересами, представляемой им страны и острым языком, не переходящим, однако, за черту грубого хамства, в отличие от своих извечных оппонентов из Пиндостана и Мелкобритании. Неспроста же ему даже был установлен памятник в Сараево с красноречивой надписью «Спасибо за Русское Нет», случай беспрецедентный в мировой практике. Но на Родине патриотизм своего сына попытались не заметить, поэтому министр иностранных дел Калантаров, хлопотавший в это время о «виде на жительство» в США для своей внучки, отказал инициативной группе в размещении на фасаде мидовского здания мемориальной таблички в честь заслуг покойного. Парадокс сегодняшнего дня заключается в том, что к нашим патриотам за границей, порой относятся лучше, чем на Родине. Вообще, положа руку на сердце, внешняя политика при последнем министре «странных» дел мало чем отличалась от козыревского «чего изволите», разве что в риторику немного добавилось упрямых ноток несогласия с «генеральной линией» мирового гегемона. Чуркин никак не вписывался в эту структуру. Его неоднократно предупреждали о том, что против него готовится либо грандиозная провокация, либо покушение, но он с истинным русским фатализмом отмахивался от предостережений, считая, что лучше быть последним часовым на посту охраны чести и совести, чем первым дезертиром с поля битвы между добром и злом. Газеты тогда писали, что ему стало плохо еще в здании ООН и умер де он от сердечного приступа. Типа не выдержало сердце еще далеко нестарого человека, бешеного ритма и постоянного напряжения. И хоть первоначальный диагноз, сделанный штатовскими патологоанатомами, и был подтвержден отечественными специалистами, тот факт, что его тело несколько дней не передавали российской стороне, наводил на мысли о его отравлении летучими соединениями, для распада которых требовалось некоторое время. Эту версию, в конце концов, подтвердила следственная бригада, прибывшая из Москвы. В его кабинете (постоянные члены СБ имели свои кабинеты в здании ООН) следователи обнаружили странно потемневшую лампу настольного светильника. Экспертиза показала, что она была смазана веществом, которое при нагреве дает очень сильные ядовитые испарения, при их вдыхании провоцирующие сердечный спазм у людей, предрасположенных к сердечным заболеваниям. Внутри кабинета камер наблюдения не было, а расположенные в коридоре показали, что накануне в кабинет заходила ооновская уборщица, якобы для приборки. Камеры отлично зафиксировали ее лицо, но вот найти ее, чтобы провести хотя бы опрос, не представилось возможным. Она просто растворилась, да и в списках местного персонала женщины с такими чертами лица обнаружено не было. Сотрудники российского диппредставительства понимали, куда ведут дорожки этого преступления, но по неизвестной причине в МИДе решили не педалировать эту тему. Следствие было закрыто, а на его материалы был наложен гриф «совершенно секретно». На этом все и закончилось. Пребывая в шоке от случившегося, Россия какое-то время определялась с выбором кандидатуры на «расстрельный» пост Постоянного Представителя при Совбезе, пока не остановила свой взор на ничем непримечательном доселе Василии Алексеевиче Небензи, пребывавшем в тени славы своего предшественника. Перед ним стояла двуединая задача по поддержанию высокого стандарта дипломатического искусства, выпестованная Виталием Ивановичем в яростных баталиях с откровенными врагами Отечества и лукавыми «друзьями», кои, как известно гораздо опаснее самых злых недругов и ни в коем случае «не спускать флага» перед сильными мира сего. А это автоматически означало, что он должен будет ступить на ту же опасную для жизни дорожку, что и его покойный коллега. И он, как человек кристальной чести и отваги (что, увы, среди работников дипведомства большая редкость) не питал по этому поводу никаких иллюзий.

Рано утром, когда еще не было и шести часов63, он получил срочную шифрограмму от своего нового начальства – Марии Хазаровой. Может быть, где-то глубоко в душе у него и проскользнула нотка досады, что пост министра достался не ему, а человеку, только недавно получившему ранг «чрезвычайного и полномочного посла», в то время, как он носил его уже почти семь лет, но он ни словом, ни жестом не выразил своего неудовольствия по этому поводу. Сообщение было зашифровано новым, до сих пор неизвестным шифром, ключ к которому, буквально накануне был доставлен специальным дипкурьером. Так уж повелось еще с практики советских времен – менять шифры МИДа с приходом каждого нового главы ведомства. В сообщении подробно указывалось место предстоящей украинской провокации, средства для ее проведения, перечень лиц, причастных к ней и приблизительное время совершения. В конце сообщения МИД требовал от своего Постоянного Представителя при Совбезе экстренного созыва СБ, дабы оглаской сведений о намечающейся провокации попытаться сорвать ее проведение. И хотя, как это и сам понимал Василий Алексеевич, предотвратить преступление, потерявшей в националистическом угаре голову украинской власти не представлялось возможным, все же стоило попытаться это сделать, потому что бездействие при таком раскладе делало бы Россию почти, что ее соучастником. Он ни на миг не сомневался, что сегодняшнее заседание окончится простой говорильней, без вынесения резолюции. Единственная надежда была на то, что побоявшись огласки, «небратья» все же свернут приготовления к преступлению. Однако слишком сильно на это рассчитывать не стоило, потому как уж больно сильно подталкивали Украину к этому шагу кураторы от «демократического» мира. 1 января произошла ротация непостоянных членов Совета Безопасности. К уже находящимся пяти непостоянным членам – Бельгии, Германии, Индонезии, ЮАР и Доминиканской Республики добавилось еще пятеро членов. Свои кресла временно заняли представители Нигера, Туниса, Вьетнама, Эстонии и Сент-Винсент и Гренадины. Этих десятерых, а в придачу к ним и четырех постоянных членов, вкупе с «виновницей торжества» – Украиной, ему и пришлось в спешном порядке созывать на экстренное утреннее заседание. Быстрого созыва членов Совбеза организовать не удалось. Четверг, по заведенной традиции, должен был быть посвящен работе в комитетах и комиссиях при ООН, но на практике, в летнее время, члены Совбеза, откровенно пренебрегали своими обязанностями, с самого утра предпочитали вместо этого отдыхать от городской суеты, где-нибудь в пригородах, лежа в шезлонгах и попивая «колу». Поэтому данный созыв, да еще и намеченный на утреннее время, а практика показывала, что экстренные заседания обычно затягиваются на несколько часов, не вызывал никакого энтузиазма у приглашенных. Вместо того чтобы предаваться неге и безделью, ооновским чиновникам грозило провести в душных стенах, как минимум, все утро.

И вот теперь он шагал по ярко освещенным, но узким коридорам здания в зал заседаний Совбеза. К его удивлению в зале заседаний уже кое-кто присутствовал из числа приглашенных. Надо ли говорить, что собравшиеся представители, встретили появление российского представителя более чем с постными выражениями на лицах, если не с откровенной враждебностью? Небензя и сопровождающие его помощники заняли свои места. До официального оглашения повестки дня было не принято интересоваться у приглашающей стороны причиной созыва, поэтому все те, кто пришли чуть ранее, сидели на своих местах, мрачно зыркая по сторонам. Во многом, враждебность их взглядов объяснялась тем, что русский представитель был единственным, кто не надел анти-ковидную маску. Минут через пятнадцать томительного ожидания, наконец, пришли остальные члены и председательствующий на заседании от Туниса, постучав молотком по блюдечку, открыл собрание, сразу предоставив слово для сообщения Василию Алексеевичу. Тот, немного откашлявшись, чем еще больше перепугал некоторых из собравшихся, начал громким и четко поставленным голосом:

– Уважаемый председатель, уважаемые дамы и господа, уважаемые товарищи! – кинул он взгляд в сторону представителя КНР. – Прошу прощения за то, что оторвал вас от работы в комитетах и комиссиях, однако причина, по которой я попросил вас всех здесь собраться, не терпит никакого отлагательства и требует, как можно скорого реагирования Совбеза на ситуацию, сложившуюся на Юго-Востоке Украины. Не буду затягивать время, а сразу перейду к сути. Все дело в том, что по нашим разведданным, полученным из очень надежного источника, на ближайшее время спецслужбами Украины намечено провести провокацию с использованием боевых химических отравляющих средств против своего же мирного населения, чтобы в дальнейшем свалить вину за случившееся на представителей непризнанных республик Донбасса. Местом проведения провокационной акции намечен город Волноваха, что находится в Донецкой области на подконтрольной центральным киевским властям